Больше всего поражает написано Борокотó
1910 аргентинская экономика была девятой в мире. У французов даже появилось выражение riche comme un Argentin. Касался он, конечно же, не каждого жителя страны, население которой росло в геометрической прогрессии. Ни один город света не увеличивалось ежегодно такими темпами, как Буэнос-Айрес. Эмигранты прибывали из Испании, Италии, Германии, Польши, Украины, Ближнего Востока. Это приводило к серьезные социальные и политические сдвиги. И все более актуальным становился вопрос “аргентинськосты” (argentinidad).
Писатель Рикардо Рохас выпустил 1909 книгу “Националистическая реставрация”, а за семь лет очередную работу, под названием Argentinidad. В этих и других произведениях он излагал свое видение философии национального самоощущения. Интересно, что сам термин argentinidad мог “подсказать” иностранец. 1912 Унамуно писал для газеты La Nacion и в одной из колонок отметил: “Националистическая реставрация, о которой мечтает Рохас, должно начинаться в школе. Школа должна быть колыбелью аргентинськосты. И в аргентинськосты должен искать Аргентина свою всемирность “.
Школа. Важное слово в этом дискурсе. Особенно, если учесть, что благодаря журналистам El Grafico одной из составляющих аргентинськосты стал футбол. Его главный редактор Рикардо Лоренсо Родригес (писал под псевдонимом Борокотó), эмигрант из соседнего Уругвая, не ограничивался отчетами о матче. Тексты часто были морализаторскими, всегда поучительными. El Grafico формировал идеологические основы аргентинского стиля, находил слова, которые предоставляли дотиканосты концепциям теоретическим, вислизуще философским. Это был тот случай, когда слова формировали окружающий мир (Фердинанд де Соссюр был бы доволен), когда сроки соскакивали со страниц, растворялись в толпе и становились силу, становились признаками аргентинськосты.
Больше всего поражает написано Борокотó 1928 года. В том тексте он размышлял о “креольский дриблинг” и дал описание памятника тому, кто этот дриблинг олицетворяет. Стоит привести оригинал, для тех, кто может оценить всю красоту каждого предложения. Другие же имеют довольствоваться довольно бестолковым переводом.
